[estreya]

22.07.2015 в 16:21

Пишет  МИ-2:

Соционическо-саркастичное, несерьезное

Итак, как протипировать коллег по аватарке стилю работы.
Дон. Это бульдозер с закрашенным лобовым стеклом. Что у него там нарисовано - цветочки, пони или радуга, хрен его знает, но данный товарищ не слышит и не видит ничего, кроме собственной мысли. Которая в основном примитивна, как топор, потому что склонить Дона на разумный компромисс невозможно. Ваше рычание, слезы, вскрывание вен и кидание степлером в нарушителя вашего рабочего процесса он воспримет как игру, а потому весело поржет, а затем снова будет требовать решения его вопроса. В выражениях, причем, так же прямолинеен, как написанное на сарае слово "Дрова". Выводит из себя всех, особенно технарей.
Гюго. Еще один человек-праздник, сбежавший из пижамной вечеринки в дурдоме. Встревает в любые разговоры, имеет мнение по любому поводу, и оно всегда правильное и "да-да, я так уже делала, но компьютер все сбросил и не сохранил!". Терпеть не может работать в одиночку. Любое решение вопроса превращается в цыганочку с бубном и медведем, причем и бубном и медведем снова является Гюго. Всегда щегольски одет, увешен побрякушками и если где-то намечается какой-то сабантуй, Гюго непременно влезет туда руководить. В качестве начальника отдела кадров просто невыносим.
Есенин. Тактичен и терпелив, иногда даже слишком, но очень любит над чем-нибудь посмеяться. Причем, в отличие от идиотского смеха Донов и жизнерадостного Гексли, будет гармонично ржать, изящно отставив в сторону мизинчик. Имеет хорошие отношения почти со всеми, знает, кто и что у кого растет на огороде, кто куда ездил в отпуск, устроил детей или завел шашни. Может договориться с любым, причем, на результат договоров это ничем не повлияет.
Дюма. Раним, мать его, до слез. Пытается казаться ломовой лошадью и тащить плуг строго по колее, но мотается из стороны в сторону, потому что, черт возьми, вокруг все такое интересное, и жить надо успевать. Последнее воплощает мастерски - обсуждая сериалы, личную жизнь актеров, распродажи, рабочие сплетни и новый салатик, который принесет попробовать. При этом порой не может врубиться в то, какие кнопки нужно нажимать на калькуляторе. Любое выступление в свой адрес воспринимает с такими эмоциями, что накручивает сам себя, и фонтан прорывает. Бестолков, но безобиден.
Габен. Тихим сапом работает вкалывает на себя, а остальные могут отвалить куда подальше. Взять Габена за жабры можно, но ненадолго - он все равно вывернется, и сделает, зараза, так, как считает нужным. Поэтому или сидит в болоте, где его не трогают по причине совпадения целей, или доканывает всех почище Напов. Если у Габена порядок в документах, то можно поспорить, он прячет в них свой интерес. Расчетлив, себе на уме и все время норовит куда-нибудь свалить, чтобы не работать. Но почести любит трепетно и нежно, ради очередной медальки с конвертом может продемонстрировать чудеса эквилибристики.
Жуков. Эту тварь опознать легко - он утюжит колею, в которую потом набьются остальные. Договариваться с ним бесполезно, он заранее знает, как все должно работать, через какое место и с какой смазкой. Уперт и туп, как пробка, а потому отлично держится на поверхности. Не приведи господи его разозлить - раскатает так, что провинившегося можно будет вкладывать в гербарий. Причем срок давности для Жука не имеет значения, даже если все остальные забыли о вашей провинности, Жук будет помнить и рано или поздно вы пожалеете, что связались с этим товарищем.
Джек повернут на деньгах и ради них готов горбатиться, как проклятый, дико задалбывая окружающих. Мастерски находит лазейки для изъятия доходов у предприятия и лохов, постоянно врет в глаза, роняя при этом благородные следы невинности и обиды и пытается завязать дружеские отношения, в которых, как в голливудском триллере, любое ваше слово будет использовано против вас. Периодически пытается поиметь закон, иногда с обратным успехом. Но работать может много и упорно, этого не отнять.
Бальзак тащит на себе воз работы, при этом улыбаясь робко и виновато. У него все систематизировано, подшито и подписано, даже то, что в его зону интересов пока не входит. Но эта тихая и трепетная лань, маскирующаяся под бревно, иногда превращается в саркостично-ядовитого скорпиона, который плюется ядом на десять метров вокруг. Всегда имеет что-то за душой, а потому иногда нуждается в горячем питании, посыле в нужном направлении и поглаживании. В основном, по задней части. После упомянутого сеанса ласки снова может пахать, как лебедь, рак и щука, то есть, одновременно на трех фронтах.
Робеспьера можно опознать по длинным монологам на совещаниях, где все остальные спят или давно потеряли нить рассуждений. Он задалбывает деталями, которые очевидны всем, кроме него, и следует принципу "повторенье - мать ученья". Учится при этом, почему-то, только он сам, причем результата не видно. Обожает деловую переписку, на каждый чих жаждет получить подпись, а еще лучше, если с печатью. Объяснить ему, что он не прав, невозможно - лучше расслабиться и думать об Англии. Все равно дальше собственного отчета он не видит ни хрена. Обожает строить стратегии и планы, придирается к каждой запятой, и всячески доказывает, что способен руководить хоть кем-то. Если пропускать мимо ушей 80% того, что он говорит, достаточно безобиден.
Планами Достоевского можно оклеивать музеи - все радужны, прекрасны и вот-вот должны окупиться миллионами, хотя на самом деле не стоят ни гроша, поскольку вообще не имеют связей с реальностью. Зато Достоевский первый друг для очень многих, и уж собутыльник так точно - за бутылкой водки любит поговорить так, что забалтывает окружающих до невменяемого состояния. Сказать, чем занимается по существу, практически не возможно, поскольку перекидывать ответственность с себя на других Дост научился еще в младенчестве.
Драйзер - это тот, кто выест ваш мозг кофейной ложечкой. Повод будет любым, начиная от неправильно поставленной запятой, до минуты подачи документа на согласование. Изображает загруженного страдальца даже тогда, когда работы нет от слова вообще. Застать на рабочем месте сложно - Драй то в инспекции, то в правительстве, то в больнице, то в солярии на эпиляции омолаживающей маской с отбеливающим эффектом. Пытается все держать на контроле, отчего порой допускает такие ляпы, что дыбом встают волосы у всех окружающих. Всегда выглядит как конфетка, причем иногда шокирует окружающих, давая себя облизать в не переносном значении слова.
Когда авральная работа появляется у Штирлица , дохнут все. Его способность организовывать, предусматривать, договариваться, раздавать обязанности и нести ответственность за себя и раздолбаев-окружающих имеет эффект противопехотной мины. Хватку Штирлица на своем горле можно разжать, только выполнив то, чего он от вас хочет. Причем все остальное не-авральное время он будет мил, весел, дружелюбен и пофигистичен, то есть, совсем не походить на бультерьера, который через 15 минут сожрет вашу ногу. Был бы бесценен, как работник, если бы умел поднимать голову и видеть картину сверху. Но что не дано, то не дано.
Максиму Горькому проще дать сразу. Причем сеанс тантрического мозготраха с извращениями рано или поздно перейдет в разряд некрофилии, если Макс не получит то, что хотел. А не получает он процентах в 75 случаев, потому что мир не идеален, а Макс, мать его, стремится к совершенству и точно знает, каким оно должно быть. Мысль, как этого добиться, его не посещает, а поэтому Макс будет выворачивать вас наизнанку, чтобы обеспечить себе моральный комфорт вашими руками. Обожает руководить, и руководит так, словно сидит на троне ада, щелкая кнутом, причем обязательно из кожи высшего качества. Работает только по необходимости, то есть, когда за спиной оказывается Москва. Может уработаться до состояния жидкого Терминатора, что делает его еще более невыносимым. Но падок на престиж и статус, а потому легко управляем в разумных пределах.
Гамлет - человек-оркестр, причем непонятно, когда у него меняются пластинки. Сейчас играет похоронная, а следом военный марш или саундтрек из Эммануэли - и подготовиться к этому невозможно. Гамлет жжет постоянно, не разбирая своих и чужих, и вам повезло, если по работе он связан с общественностью, так часть его убийственного обаяния будет распылена на чужой территории. Работать не любит, но создает такую видимость, что может считаться лучшим работником. Единственный человек, который может буквально затрахаться на работе. К тому же, получит от этого непередаваемое удовольствие мазохиста со сдвигом.
Гексли не работает вообще, даже если сам истово верит в обратное. Вечно мельтишит перед глазами, развивая бурную деятельность а-ля толчения воды в ступе, причем ступу и воду добывают окружающие, а гексли носится между ними, как молекула броуновского движения. Капитан Очевидность в такой степени, что может смело носить фуражку и полосатый жезл - последнему будет радоваться как ребенок. Поручать Гексли ответственное дело ни в коем случае нельзя, потому что оно пройдет по кругу и в итоге вернется к вам, запущенное настолько, что Боливара, на котором примчится к вам усталый, но сияющий от важности момента Гексли, придется пристрелить, чтобы не мучался. Кроме того, Гексли опасен в рабочей обстановке - мало того, что он опрокидывает все не прибитое, разбивает не закрепленное, и проливает только что отставленное в сторону от греха подальше, он способен додуматься до мысли выпрыгивать на вас из темного угла под лестницей или кричать на весь этаж "привет!" и нестись, как паровоз по только что вымытой зеркальной плитке, с риском сломать ногу и голову - и не только свою.
Ну и Наполеон, который фееричен, как звездец в ясную ночь. Он единственный и неповторимый знает всё, всех, про всех, и в разных позах. Разбирается в любом вопросе, предсказывает будущее и озвучивает его так громко, что слышно через несколько этажей. Охренителен настолько, что собирает вокруг себя толпу подневольных зрителей и вещает всякую хрень, не слишком заморачиваясь, о чем собственно говорит. Работать не любит категорически, но если взять за причинное место или пообещать новую корону, больше и красивее предыдущей, способен свернуть горы. Главное не забывать постоянно им восхищаться по любому поводу - недоласканный Нап способен устроить армагедец таких масштабов, что рабочий процесс встанет - и встанет надолго, пока из больницы после нервных, сердечных и прочих приступов не выйдут все попавшиеся Напу под руку. Обожает сплетни и не терпит конкуренции с собой, любимым, даже в терапевтических дозах.